Сергей Есенин - Собрание сочинений в одной книге

213. В. И. Вольпину

(Москва, 14 октября 1925 г.)

Дорогой Валентин Иванович!

Будьте добры, дайте на мой счет сестре моей несколько книг. Зайду, расплачусь.

Соня кланяется. Звоните.

Чай и мед к Вашим услугам, а хозяева – вплоть до кинематографа. 4-91-53.

Дорогая Анна Абрамовна!

Положение хуже, чем у свиньи, которую откармливают на убой.

Черт с ними, что деньги от всего того, что я не беру их, накапливаются, дело в том, что у меня ни монеточки.

Даже в кино нет на билет, а Шурке на трамвай.

Дорогая! Ты всегда была моим ангелом-хранителем. Устрой что-нибудь из тех мест, где это возможно.

Половина жизни за 100 руб. и целая поэма о гнусности денег.

Р. S. Не употребляй спиртных напитков. Страшный вред здоровью и благополучию.

Я всегда это знал, потому и проповедую.

Милый дядя Ваня.

Посылаю тебе нигде не печатанные стихи. Одно отделано – «Неуютная», два совершенно новых.

Если ты свободен сегодня, то заходи вечером. Посидим, побалакаем. Будет Леонов. Приходи с женой. Соня очень просит.

Милый Ваня! Христов сидня! Злюка бракадабрская! Отдашь ты мне статью или не отдашь?

Критик ты рассейский! Стихотворец ты московский, отдай, ради бога, отдай, чтоб не задержать до сезона. Обнимаю.

Баку. Бакинский рабочий, Чагину.

Передай издательству Бакраба относительно тысячи экземпляров Персмотивы пятьсот Тифлис, как я с ними говорил.

Кларе привет. Взятое высылаем.

Дорогой Петр! Ты свинья. Свинья потому, что уехал, не простившись и не отозвавшись ни одной строчкой.

Или рука твоя уж так крепко приросла к редакторскому столу, что и оторвать ее трудно?

Как ты живешь – знаю. Не знаю только того, что ты думаешь. Это меня интересует больше, чем твои пятничные прогулки по морям несоленым. Черкни хоть строчку и скажи, чтоб мне высылали «Бакинский рабочий».

Сегодня приехал Жорж. При встрече помянем тебя и запьем нашу грусть за твою забывчивость настоящим martel, а ты пей там себе «финь» в наказание.

Привет Кларе и Розочке. Отцу пожми лапу и скажи ему, чтоб он погрозил хоть мизинцем Ваське – за то, что он не приходит.

Дорогая Соня, я должен уехать к своим.

Привет Вам, любовь и целование. С.

Соня.

Прости, что обидел. Ты сама виновата в этом. Я в Гизе, еду «Красную Новь», «Огонек» и позвоню.

Москва.

27 Ноябрь 25.

Дорогой Петр! Пишу тебе из больницы. Опять лег. Зачем – не знаю, но, вероятно, и никто не знает.

Видишь ли, нужно лечить нервы, а здесь фельдфебель на фельдфебеле. Их теория в том, что стены лечат лучше всего без всяких лекарств.

С удовольствием вспоминаю Вартапетова и Мезерницкого и говорю, что глухой Бетховен лучше слышащего плохого Рубинштейна и пьяный Эдгар По прекрасней трезвого Марка Криницкого.

Все это нужно мне, может быть, только для того, чтоб избавиться кой от каких скандалов. Избавлюсь, улажу, пошлю всех в кем и, вероятно, махну за границу. Там и мертвые львы красивей, чем наши живые медицинские собаки.

Не понимаю, почему Павлу Первому не пришло в голову заняться врачебным делом. Он бы смог. Он бы вылечил. Ведь его теория очень схожа с проблемами современных психиатров. Карьера не талант и не знание. У кары лечиться – себя злить и еще пуще надрывать. Вот почему мы, вероятно, с тобой в декабре увидимся снова где-нибудь за пирушкой.

Посылаю тебе «Черного человека». Прочти и подумай, за что мы боремся, ложась в постели?..

Ну как Роза и Клара?

Как мать с отцом?

Передай им самое большое приветствие.

Васька ко мне заходил только один раз. Он лежит в больнице с ногой. Что там, не знаю, и что за больница, тоже не знаю. Говорят, где-то там, где вы раньше жили. Вот и все.

Целую.

В Гиз

Доверяю брату моему Илье Есенину получить причитающийся мне гонорар за декабрь месяц в сумме тысячи рублей.

Милый Евдокимыч!

Привет тебе и тысячу пожеланий за все твои благодеяния ко мне.

Дорогой мой! Так как жизнь моя немного перестроилась, то я прошу тебя, пожалуйста, больше никому денег моих не выдавать. Ни Илье, ни Соне, кроме моей сестры Екатерины.

Было бы очень хорошо, если б ты устроил эту тысячу между 7–10 декабря, как ты говорил.

Живу ничего. Лечусь вовсю. Скучно только дьявольски; но терплю, потому что чувствую, что лечиться надо. Иначе мне не спеть, как в твоем «Сиверко», «Пил бы да ел бы, спал бы да гулял бы». На днях пришлю тебе лирику «Стихи о которой».

Если не лень, черкни пару слов с Екатериной. Я ведь теперь не знаю, чем пахнет жизнь.

Жму руку.

Ленинград, улица Некрасова, 29, кв. 8, Эрлиху.

Немедленно найди две-три комнаты, 20 числах переезжаю жить Ленинград. Телеграфируй.

Соня! Пожалуйста, пришли мне книжку Блока.

Дорогой товарищ Цейтлин. Спасибо Вам за письмо. Жаль только то, что оно застало меня очень поздно. Я получил его только вчера, 12/XII 25 г. По-видимому, оно провалялось у кого-нибудь в кармане из прожекторцев, ибо поношено и вскрыто. Я очень рад и счастлив тем, что мои стихи находят отклик среди николаевцев. Книги я постараюсь Вам прислать, как только выйду из санатории, в которой поправляю свое расшатанное здоровье.

Из стихов мне Ваших понравилась вещь о голубятне и паре голубей. Вот если б только поправили перебойную строку и неряшливую «Ты мне будешь помощником хошь», я бы мог его отдать в тот же «Прожектор».

Дарование у Вас безусловное, теплое и подкупающее простотой, только не упускайте чувств, но и строго следите за расстановкой слов.

Не берите и не пользуйте избитых выражений. Их можно брать исключительно после большой школы, тогда в умелой рамке, в руках умелого мастера они выглядят по-другому.

Избегайте шатких, зыблемых слов и больше всего следите за правильностью ударений. Это очень нехорошо, что Вы пишете были́, вместо бы́ли.

Желаю Вам успеха как в стихах, так и в жизни и с удовольствием отвечу Вам, если сочтете это нужным себе. Жму Вашу руку

Екатерина! Почему там получил Илюшка только сто? Что за чертовщина? Деньги с Гиза немедленно все в банк до сантима, иначе я послезавтра выйду и пошлю вас всех куда подальше.

Не нервируйте меня хотя бы в этом.

Потом узнай у Сони, почему мы одни все время платили за квартиру, за газ и электричество.

Жду банк-книжку, варенья, папирос, спичек и еще чего-нибудь.

Соня.

Переведи комнату на себя. Ведь я уезжаю и потому нецелесообразно платить лишние деньги. Тем более повышенно.

Лит. отдел Госиздата

Прошу гонорар за собрание моих стихотворений, начиная с декабря 25 г., выдавать мне лично. Настоящим все доверенности, выданные мною разным лицам до 1-го (первого) декабря, считать недействительными.